Сериал Война и Мир (1965) онлайн

## Флорентийский кошмар и "Война и Мир": о ценности подлинности Представьте себе XV век. Эпоха Возрождения, расцвет Флоренции… но не только это. Эпоха, когда даже самая простая потребность – обладать колором для живописи – превращалась в изнурительное предприятие, достойное герою эпического полотна. Сегодня мы привыкли к легкости доступа к ресурсам, к безграничным возможностям цифрового искусства. Но тогда, чтобы сотворить шедевр, художнику приходилось преодолевать целую вереницу препятствий, достойных романа. Цена, которую платили за краску, была далеко не однозначна. Она определялась не только длительностью и трудоемкостью процесса изготовления, но и географией происхождения сырья. Аквамариновые пигменты – добывались из недра земли Па-де-Келе, где воздух был пропитан отвратительным запахом гниющей рыбы, неизбежным спутником этих месторождений. Лазурит – небесный камень, привозимый из самых далёких и труднодоступных земель, будто перевезенный по магии караванов верблюдов, источавших не благоухание роз, а резкий запах, напоминающий… что-то не столь изысканное. Далее, в этот адский коктейль добавлялся метациннабарит – редчайший минерал, добыча которого требовала неимоверного физического труда и оставляла на мужицких рубахах неизгладимые пятна пота, достойные амулета. Эти ароматы, конечно, не предназначались для флорентийского рынка! В результате, те немногие колоры, что попадали в продажу, стоили целого состояния и доставались лишь избранным. Но проблемы на этом не заканчивались. Дабы воплотить идею на холсте, требовалось, собственно, сам холст. Из конопли во Флоренции, несомненно, можно было изготовить вполне приличный материал, однако сроки производства затягивались бесконечно. Художник, раздраженный медлительностью ткацких мастерских, посылал своего подмастерья с требованием ускорить работу. И вот подмастерье, отправленное с поручением, исчезал, словно призрак, возвращаясь, если вообще возвращался, в состояние блуждающих помутнений. С красками, как ни странно, возникали нелепые беседы, а безумный смех вырывался из его груди. Приходилось переходить на льняные холсты, что, в свою очередь, вызывало цепную реакцию роста их цены, поскольку спрос неумолимо рос. А когда, наконец, колор и холст были приобретены, встал вопрос о раме. Картина без достойной оправы – это как прекрасная музыка, прозвучавшая в пустой комнате. Сегодня мы видим нечто подобное в мире кино: зритель не выдержит, если его не охватят всплески адреналина, вызванные блестящими спецэффектами. Однако, времена Флоренции требовали еще большего изыска: картина, помещенная в дубовую раму, вызывала бурю негодования, а клен или ольха влекли за собой шквал презрения. Именно поэтому художники заказывали карельскую березу – этот символ благоволения, редкий дар природы, привезенный из глухих карельских лесов, расположенных в сопоставимо огромной удалённости от Флорентии, как будто в другой вселенной. Представьте себе, что испытывали те карелы, вынужденные перетаскивать охапки берез через тысячи километров, к реке Арно! Муки итальянских, и особенно флорентийских, художников были безмерны, а их стоимость прямо пропорциональна этим страданиям. Именно в таких суровых условиях Леонардо да Винчи создал свою «Мону Лизу» – шедевр, навсегда запечатленный в истории. Возникает закономерный вопрос: к чему я это все рассказываю, рецензируя «Войну и мир»? К тому, что сегодня кинематограф оценивают по весьма странным критериям. Всё чаще внимание уделяется лишь сумме потраченных средств. Нам редко удается встретить людей, прямо говорящих о нежелании видеть фильм с бюджетом ниже ста миллионов. Но уже сейчас огромное количество зрителей посещает блокбастеры исключительно ради пикантных спецэффектов. И хотя "Фантастическая четверка" и "Трансформеры" вполне соответствуют этому критерию, оценивать "Войну и мир" по деньгам – это все равно, что оценивать "Мону Лизу" стоимостью использованных красок. Время немилосердно, и краски тускнеют. Несомненно, лет через двадцать-тридцать появится новая экранизация романа Толстого, созданная с помощью компьютерной графики. Нарисованные боты заменят живую массовку, нарисованные обозы потянутся по нарисованной дороге, а из нарисованных пушек польется нарисованный дым. Возможно, к Аустерлицу даже подвезут олифантов, а под Вязьмой на помощь Милорадовичу с неба слетят назгулы. Но это ещё не свершилось. Сегодня никто не смог превзойти великолепие Вячеслава Тихонова, Анатолия Котенкина, Василия Ланового. Ни одна актриса не смогла превзойти Людмилу Савельеву! И хотя сегодня много прекрасных операторов, ни один из них не сравнится с мастерством Анатолия Петрицкого. Результат остается неизменным: фильм, снятый давно, вызывает неизгладимое восхищение и глубокое уважение ко всем, кто приложил к нему руку. И если представить, как бы это выглядело сорок лет назад, когда подобного не могло даже вообразить… Это, поистине, "Мона Лиза" кинематографа, бесценный и неповторимый шедевр, запечатленный во времени.

Позвольте мне выразить свое убеждение, и не подумайте, что я проявляю излишнюю патетику, – Сергей Бондарчук создал экранизацию романа-эпопеи Льва Николаевича Толстого "Война и мир", ставшую, по моему мнению, вершиной кинематографического воплощения этого монументального произведения. После полного просмотра всех четырех эпизодов, я созрела для размышлений, и мне необходимо поделиться своими впечатлениями. Что особенно ценно в работе Бондарчука, так это его благоговейное отношение к первоисточнику. Он не попытался навязать зрителю собственное видение, не прибегнул к вольным интерпретациям и новаторским сюжетным ходам. Он, словно преданный летописец, последовал за канвой романа, оставив неизменными его ключевые сюжетные линии и философскую глубину. Мой собственный путь к пониманию этого шедевра был таким: я перечитала роман, прежде чем приступить к просмотру фильма, чтобы избежать влияния уже сложившихся впечатлений и дать кинокартине возможность раскрыться в своей полноте. Описать словами то глубочайшее эмоциональное потрясение, которое я испытала, сопоставляя строки романа и визуальный ряд фильма, – задача практически невыполнима. Я с трепетом наблюдала, как оживают на экране герои, чьи образы давно поселились в моей душе. Прискорбно признавать, что я не могу понять тех, кто упрекает роман Толстого в монотонности и затянутости! Возможно, первые страницы вводят читателя в курс событий, но далее разворачивается грандиозная панорама жизни, охватывающая широчайший спектр человеческих переживаний и исторических событий. Особого внимания заслуживают батальные сцены, особенно ярко представленные в третьей и четвертой частях. В романе они уже поражали своим масштабом и реалистичностью, но на экране они приобретают совершенно ошеломляющий вид! И речь не идет о простом вложении огромных финансовых ресурсов. Главный вклад внесли талантливая режиссура, виртуозная работа операторов и великолепная игра актеров. Поразительно, насколько сложной задачей была реализация подобных сцен в эпоху создания фильма! Бондарчук продемонстрировал выдающийся профессионализм, заслужив всеобщее признание. С сожалением приходится отмечать, что сын режиссера, Федор Бондарчук, не смог продолжить дело своего отца. Кажется, он не постиг истинных законов кинематографа, его работы лишены той глубины и убедительности, которые отличают работы Сергея Бондарчука. В поисках коммерческого успеха Федор Бондарчук склонился к жанру блокбастеров, перегружая их спецэффектами и лишая их содержательной ценности. Невозможно переоценить вклад актеров в создание этого кинематографического шедевра. Однако, мне кажется, что Тимофеев, исполнивший роль Болконского, был несколько зрелым для этой роли. Он не совсем соответствовал моему образу молодого героя, но со временем я к нему привыкла. И, конечно, невозможно не отметить плеяду талантливых актеров, которые составили актерский ансамбль того времени – целая эпоха, способная воплотить на экране любой замысел! Василий Лановой же поразил меня своей харизмой и обаянием. Анатоль Курагин – это поистине образцовая роль! Какое мастерство необходимо, чтобы передать зрителю всю сложность и противоречивость этого персонажа – гусара, ловеласа и любимца дам! С первого взгляда я почувствовала к нему глубокое восхищение, которое не угасло до сих пор. Сама сцена разоблачения Курагина Безуховым, произошедшая во второй части, когда Пьер забрал письма Наташи, адресованные Анатолю, – это поистине шедевральный эпизод, демонстрирующий трепетный страх Курагина перед Безуховым. И другие актеры достойно внесли свой вклад в создание этого фильма. Единственное, что вызывает некоторую озабоченность, – это игра Ирины Скобцевой в роли Элен. Её воплощение этого персонажа кажется мне несколько странным и не соответствующим образу Элен. Я искренне убеждена, что сравнивать эту кинокартину с последующими попытками экранизации – задача неблагодарная. Разница будет очевидной. Попытки зарубежных режиссеров создать фильм по роману Толстого вызывают лишь жалость. Они просто не способны понять русскую душу, понять мотивацию поступков, не подчиняющихся законам логики. Иноземцу трудно постичь истинное значение русской культуры. Их представления о России зачастую ограничиваются стереотипными образами – матрешками, водкой, зимой и медведями. Это доставляет немалое сожаление. Фильм – это произведение искусства, достойное восхищения. Это классика, которую должен увидеть каждый. Посмотрите на него и вы поймете, о чем хотел сказать нам Лев Толстой.

Пожалуй, именно наше поколение, выросшее на рубеже тысячелетий, в полной мере осознает истинную ценность и колоссальный вклад этой кинематографической адаптации в культурный ландшафт и историю мирового кино. Возникает невольное желание парировать высказывание того, кто осмелился утверждать, что отдельные сцены близки к гениальности. И, действительно, каковы же слова, чтобы описать великолепие постановочных баталий под Аустерлицем и Бородино? Величие замысла и воплощения ошеломляет, особенно если учитывать, что создатели сталкивались с той непростой задачей – воплощать масштабные сцены в реальность, без вспомогательных средств компьютерной графики, которые сейчас стали обыденностью. Только восхищение может пробудить такое творение, искренний поклон за столь монументальный шедевр. Представить, что Лев Николаевич Толстой, увидев эту экранизацию, не остался безучастным, несомненно, его воображение бы унеслось в вихре эмоций, и он бы нашел отклик в новом прочтении его произведения. Однако, что может удержать от просмотра этого сериала? Даже если актрису Савельеву сложно назвать точной копией Наташи Ростовой, с ее иссиня-черными глазами, и ее игра местами может показаться излишне эмоциональной, другого видения этого персонажа мне уже не представляется. Тихонов же демонстрирует сдержанность, глубину чувств, выверенность каждого жеста – это прочувствованное исполнение. Признавая, что это не тот идеализированный образ Андрея, каким он мог бы предстать на экране, нельзя не отметить, что воплощение Тихонова настолько прочно закрепилось в сознании, что иной Балконский попросту немыслим. То же самое можно сказать и о Анатолии Курагине, и о суровом Болконском-старшем, и о его сестре, и о всей шумной, колоритной семье Ростовых. Элен Курагина предстает перед нами как загадочная, вызывающая подозрения фигура – дерзкий и удачный художественный прием. Встречал однажды в комментариях на одном из киносайтов предположение, что эту роль могла бы блестяще воплотить Беата Тышкевич. Не берусь судить, как она бы справилась с задачей, но ее внешность, безусловно, обладает той самой "эленовской" пронзительностью. Впрочем, выбор остается за режиссером, и критиковать его не приходится. В любом случае, необходимо выразить благодарность за титанический труд по переносу столь объемного романа на экран, с его огромным количеством побочных персонажей и переплетающихся сюжетных линий. Да, режиссер допустил небольшую вольность и наградил супругу эпизодической ролью – на что, впрочем, обрушилась критика, забыв о том, что подобная практика была распространена десятилетиями ранее, как, например, в картинах с Орловой и Александровым, Ладынину и Пырьевым. Не все разделяют и мнение о Пьере Безухове в исполнении Сергея Бондарчука, но я не могу понять, на чем основано это недовольство. Его трактовка показалась мне глубокой, правдивой и вполне соответствующей образу. Особого внимания заслуживает музыкальное сопровождение, созданное Овчинниковым. Прежде всего, это потрясающая, пронзительная, мелодичная главная тема – шедевр, который мгновенно завоевал любовь публики и стал неотъемлемой частью восприятия "Войны и мира". Она звучит повсеместно, проникает в самые глубины сознания, словно запечатлена в самой ткани повествования. Музыка создает неповторимую атмосферу и вовлекает зрителя в водоворот событий, заставляя почувствовать себя частью происходящего. Все четыре фильма получились безупречными, выверенными в соответствии с замыслом Толстого. Страшно представить себе трудности, которые пришлось пережить создателям, чтобы передать на экране атмосферу православных обрядов и традиций. Хотя, если бы экранизация лишилась бы этих деталей, то потеряла бы значительную часть своего очарования. Такие масштабные и значимые фильмы появляются лишь изредка. Можно наслаждаться легкомысленными американскими комедиями, захватывающими боевиками, любоваться работами европейских режиссеров, или же погружаться в мир советского кино, будь то "Операция Ы" или "Бриллиантовая рука", которые я, к слову, искренне обожаю, но "Война и мир" обладает некой неуловимой сущностью, которую невозможно объяснить или до конца понять. Она приходит со временем, помогая осознать глубинный смысл, заложенный великим писателем. Этот фильм я смело отнесу к числу своих самых любимых, и займет достойное место на моей "золотой полке" киношедевров.